E-Mail

ф  р  а  г  м  е  н  т       0  2

    Как нами воспринимается сегодня слово «повинность», это скорей какая–то докучная  обязанность, неприятная необходимость что-либо сделать, куда-либо сходить или за что-то заплатить. Исконный русский корень слова  «вина» более неоднозначен: начало, причина, источник, повод, предлог, достаточно вдуматься в русские пословицы… «Виновник дней моих, отец… Всяк повинен Богу, государю и начальству… В чем я, бел-свет, пред тобою провинился, что мне ни в чем талану (удачи) нет? Провинился, так шеи не коротай! не увертывайся, клади повинную на плаху… Была бы спина, будет и вина… Ты виноват мне  десятью рублями... Кто повинился, того суди бог. Повинюсь, да в ноги повалюсь...»

    Слово «повинность» осталось теперь в официальном употреблении только в сочетании «воинская повинность», для других житейских обязанностей употребляются менее эмоционально нагруженные термины: налог, взнос, общественная обязанность, гражданский долг, сложившаяся практика. Недавно введенное обязательное страхование гражданской ответственности для владельцев транспортных средств, например, или  рассматриваемый в настоящее время Госдумой законопроект об обязательном страховании жилья, конечно же, к повинностям отношения не имеют. Срабатывает давно сложившаяся практика периодической замены слишком горячего термина словом нейтральным, отвлекающим внимание и снимающим напряжение.

    В недавние советские времена так же не называли повинностью ни обязательные сельхозработы студентов по уборке урожая, ни постоянные командировки городских служащих на овощебазы. Широко употреблявшаяся практика сдачи донорской крови за отгулы подкреплялась рассуждениями о милосердии, участие в народной дружине и всесоюзных субботниках объяснялось социальной активностью граждан. Высокая сознательность сограждан проявлялась в таких явлениях советской действительности, как обязательная отработка молодыми специалистами по месту распределения или отправка водителей на время  уборочной компании с машинами на целину.

      Обратившись к более ранней советской действительности, можно отметить, что повинности становятся жестче и откровеннее, а применяются они  прямо и бесцеремонно, особенно это касается суровых лет, которых выпало на годы правления советских вождей немало. В условиях военного времени обычно сразу законодательным порядком вводилась всеобщая трудовая повинность. Все трудоспособное население было обязано зарегистрироваться в отделах труда при губревкомах или военкомах и привлекалось по необходимости на производстве, в строительстве, отправлялось на сельхозработы, строительство оборонительных сооружений, в шахты, на торфоразработки и лесозаготовки. При этом не требовалось согласия работника, не ставился вопрос оплаты труда, а при неподчинении наступало уголовное преследование. В более мягкие времена можно отметить Сталинский натуральный налог – госпоставки, работа в колхозах за трудодни, уголовное преследование при отсутствии в паспорте штампа о трудоустроенности гражданина. Налицо тенденция: чем благополучнее общество, тем в меньшей степени государство проявляет тенденцию  требовать от своего населения каких-либо услуг в форме повинностей, и напротив чем сложнее ситуация, чем менее развиты социальные институты, тем больше удельный вес натуральных услуг.

       В России к моменту Октябрьской революции, также, как и в большинстве других цивилизованных государств, процесс замены натуральных повинностей денежным налогообложением почти закончился.

         …А было время, когда ни денежной системы, ни…

     Для того, чтобы попытаться понять, как и когда зародилась в России наших предков трудовая и натуральная повинности, нужно хотя бы приблизительно представить себе производственные отношения, быт и обстановку, в которой жили люди в то достаточно отдаленное время. Территория теперешней центральной и северной России - это край лесов и болот, расчлененный и связанный множеством мелких речек и рек покрупнее.

Дорог проезжих в то время не было, пользовались тропами да сплавом по воде. По воде ездили к соседям, с воды и беда приходила. В отличие от степных просторов к югу, где кочевые племена скотоводов постоянно сменяли друг друга, теснили и сгоняли соседей, ассимилировали и уничтожали более слабых, жизнь в умеренной полосе складывалась более ровно. Это привело к тому, что на большой территории сложилось единая общность людей, которые разговаривали приблизительно на одном языке, хотя и медленно, но обменивались опытом и традициями, заимствовали у соседей навыки выживания в суровом климате. Даже низкая плотность населения и девственные бескрайние леса не позволяли жить достаточно большим группам древлян одним лишь собирательством, охотой и рыбной ловлей. Суровые долгие зимы и меняющаяся обстановка постоянно ставили на грань вымирания целые поселения, когда лучшие охотники оставались без добычи, не было рыбы и кончались скудные припасы растительных даров леса.

    Нужна была какая то гарантия стабильности, какое то средство, позволяющее переживать трудные времена, и оно было найдено. Это зерно. Именно семена злаков в концентрированном виде сохраняют запас питательных веществ, их можно заготовить на зиму, при необходимости спрятать. И в наше время зерновые занимают существенное место в рационе питания населения, но их возделывание обеспечивается мощной сельскохозяйственной индустрией с армией тракторов, современной инфраструктурой, громадными посевными площадями и высокоурожайными сортами. Можно себе представить, сколько труда нужно было затратить нашему предку, чтобы собрать какой то страховой запас на зиму. Но и здесь природа подсказала своему любознательному сыну неплохое решение. В краю бескрайних лесов скапливается столько горючего материала, что в сухие годы неизбежно случаются лесные пожары. Если в эту землю,  свободную от сорняков  и лесного мусора, разрыхленную и щедро удобренную  золой бросить ячменные зерна, то почва дает великолепный урожай без особых затрат труда и времени. Таким образом зарождалась очень древняя и удивительно живучая культура огневого земледелия, которая дожила без малого до двадцатого века, о чем свидетельствуют официальные сводки, «к 1890 году в Ньюландской губернии южной Финляндии лядинное хозяйство почти совершенно вывелось». Распространенность этой практики доказывается многими указами и актами 15 – 16 столетия, в которых постоянно говорится о подсечном, то есть огневом хозяйстве, а также свидетельствами иноземных путешественников по России того времени. Так Сигизмунд Герберштейн, дипломат и путешественник, почти год проживший в России в 1526 году в своих «Записках о московских делах» примерно так описывает технологию землепользования того времени.

 ОГНЕВОЕ ХОЗЯЙСТВО.   Эта культура применялась при разделке лесных угодий, болотистых пространств и лугов. Выжиг леса назывался лядом (огнища, палы ) Лес под лядо рубился весной, когда он совершенно оденется листом. Тогда деревья к августу могли подсохнуть настолько, что легко сгорают. Лучшие деревья, годные на строительный материал и поделки отбираются.

По пожогу почти без всякой подготовки земли лядо засевается озимой рожью. Если лес не успел за лето просохнуть, то лядо оставляется на следующую весну, и идет под какое  либо яровое растение. (ячмень, пшеница). В иных местах по гари сеют безо всякой подготовки и заделки, в других обрабатывают лядо мотыгами (копылами ). Такая обработка давалась трудно, – считалось 20-25 женских рабочих дней на десятину.

Затем выжженное пространство  заскораживается особой бороной, состоящей из тонких высоких еловых сучьев. Лядо обыкновенно бывает свободно от всякой сорной травы, но возле пней появляются побеги осины и ольхи, которые стараются уничтожать.

На другой год лядо, хотя и с трудом, вспахивается сохой без палицы, на что требуется очень опытный рабочий. Под третий хлеб лядо вспахивается с осени, весной пни окапываются копылами, а семена покрываются сохой.

Сеют хлеб по лядам подряд лет 5-6, пока земля родит без навоза, а затем лядо или запускают под древесную поросль, или превращают в пахоту с удобрением навозом.

Растения, высеваемые на лядах различны. В  северных губерниях, где лето коротко, довольствуются ячменем и репой, несколько южнее сеют на пожогах рожь и лен, а  в Псковской, Смоленской и Витебской губерниях даже яровую пшеницу.

Урожаи на лядах бывают особенно в первые годы очень прибыльны, от 7 до 15 зерен, иногда 25 – 30. Хлеба полновесны и чисты от всякого сора, рекомендуются, как посевной материал.

Лядинное или подсечное хозяйство ведется, почти исключительно, крестьянами, требует очень много рабочих рук, предпринимается только многосемейными домами или целыми деревнями. Тем не менее, при обилии лесных пустошей, крестьяне охотно берутся за такую работу.

      Так было уже в 16 веке, когда Россия состоялась, как сильное централизованное христианское государство, однако нас интересуют времена более давние, когда огневая культура земледелия в древнейшей еще языческой России только зарождалась, когда земля была общим благом, и люди, хотя и вели суровую, полную лишений жизнь, но были свободны от поборов и угнетения. С освоением земледелия не все было так просто. Лесной пожар в нужном месте и в нужное время случается не часто, поэтому участок под пал нужно подготавливать, а это трудоемкая работа, требующая совместных усилий многих людей. Участок под новое лядо должен быть достаточно большим, чтобы его не затенял окружающий лес и времени на рубку мелколесья и подсечку крупных деревьев немного. В дремучем лесу одним лишь топором эту работу не провести, а на недавно заброшенном участке недостаточно горючего материала для основательной обработки почвы.

   Можно взглянуть на развитие земледелия и экономические отношения наших предков, если проанализировать распространение домашних и диких животных по территории России. Очевидно, что родиной лошади являются степные просторы юга, сочная и разнообразная трава степей необходима для ее нормального существования. Степные кочевники владели табунами лошадей, использовали их в своей жизни, получая от них все необходимое. На север в лесные местности лошадь, как рабочее животное и как средство транспорта стала проникать по мере появления там открытых пространств, отвоеванных человеком у лесов в целях земледелия. В глухих таежных местностях лошадь была не известна и не нужна – не было дорог, не было пашни, не было корма, который можно было бы заготовить на зиму. Лось, традиционное лесное животное, которое можно было поставить на одну доску с лошадью, приспособленное природой к суровой зиме и бедной и грубой растительности, человека почему то не интересовало, и приручать его он не торопился.

  Дальше на север в бескрайней болотистой тундре появляется северный олень, в которого природа трансформировала лося. Человек снова использует это стадное животное как универсальное средство выживания.

       Кочевники, пребывающие во взаимовыгодном симбиозе с травоядными на юге, северные племена, полностью зависящие от стада оленей, - ни те, ни другие не видели стимула и необходимости в развитии своих производственных отношений. И только земледелие с использованием домашних животных открыло дорогу человеку для движения вперед по пути развития производственных и социальных отношений.

        Открытые  пространства появлялись, прежде всего, вдоль рек в местах постоянных поселений. Лес сводился с высоких берегов, уступая место пашне и пастбищам, дальше от берега находились участки подсечного, огневого землепользования. Жилища стали строить более основательные, больше стало домашней скотины и инвентаря. Появились собственники земельных участков, кто-то самостоятельно обрабатывал свою землю, у других концентрировались большие участки, для  работы на которых привлекался наемный труд. Имущество уязвимо перед завистниками и любителями легкой наживы, коих всегда было предостаточно.  Постоянно быть готовым к защите своего добра, кооперироваться с соседями для отражения угрозы или содержать специальных людей для отпора супостату, - все эти варианты пробовались и перепробывались нашими предками многократно.

      Но постепенно повсеместно пришли к практике использования вооруженной дружины для защиты населения от внешней опасности, разбора возникающих споров и покровительства земледельцам. На ее содержание собирался натуральный налог, величина и состав которого определялась договоренностью. Не желающие платить, а значит, участвовать в этой организованной системе безопасности принуждались силой. Жили эти дружинники в одном из поселений на той же реке, и это место постепенно превращалось в центр власти и влияния, в своего рода административный центр. Во главе дружины стоял воевода – предводитель войска, который, скорее всего, избирался и смещался соратниками, члены дружины – это выходцы из местного населения, зачастую не в первом поколении. Дорог, мостов, гатей через болота в то время не существовало, войско было пешим, и объезжала дружина свои владения по воде, на ладьях, наводя порядок и попутно собирая дань со своих подопечных. Участок реки с притоками, расположенные там деревни и отдельные хозяйства воспринимались этими вооруженными людьми, как собственная вотчина, с которой кормились и которую нельзя обдирать до липки, чтобы не злобились, и плодиться продолжали. Но главное, нужно было четко отслеживать границы подведомственных участков, регулировать перемещения по реке людей и грузов, поддерживать отношения с соседними воеводами. А отношения эти складывались не всегда гладко, - взаимные обиды, претензии, амбиции приводили к конфликтам, в результате которых происходил передел зон влияния, укрупнение отдельных воевод. Не имея возможности самостоятельно управлять большой территорией, князь садит на свои земли послушных соратников из своего окружения, наделяя их всеми возможными правами и требуя от них часть собираемой дани, - так постепенно возникала иерархическая система землепользования.

        Тем не менее, земледелие,  входило в быт наших предков постепенно, долгое время представляя собой побочный промысел к главному занятию - охоте и собирательству.